Теперь буду писать о Туниках. Моя мама — Голда, или Ольга Давидовна Туник. Это её девичья фамилия. Мой дедушка Давид, отчество не помню, был печник. Родом он был из Белоруссии. Точно город, где он родился, не знаем (Столбцы — прим. И. Б.) У него было шесть детей. Борис, Михаил, Пая, Хая, Абрам и Вера.

1. Борис был богатый, имел конный двор. И было у него много детей: Соломон, Вера, Лиза, и т.д. (остальных не помню).
2. Михаил был богатый. Имел магазин меховой одежды. У него было две дочери — Вера и Груня. Вера славилась необыкновенной красавицей.
3. Пая была замужем за николаевским солдатом, который служил 25 лет. Его звали Цодек, фамилия Кравчук. У них были дети. Помню Рая была замужем за Шнеерсоном. И был у них сын Матвей. И ещё была Соня замужем за Вайсбергом. Остальных не помню.
4. Хая была замужем, муж был неудачник. У них была дочь Хана. Хая жила очень бедно, но славилась тем, что у неё была необыкновенная чистота. Она то и дело белила свою хату, и мыла, и стирала, всё блестело. Хотя была беднота.
5. Была ещё у деда дочь Вера, замужем за Подлещуком. Дальше ничего не знаю, но у них было у всех по много детей.
6. Ещё был у деда сын Абрам. Он был винодел. Он женился на богатой вдове Щедринской Гране. У неё было два сына — Михаил и Володя. Михаил в детстве учился со мной в школе. А тётя Граня — мы всё её передразнивали, бывало начнёт что-нибудь говорить и незаметно: "Мира, а Миша-то, Миша-то…" Миша даже провожал меня из школы домой. Он был хороший парень, во время войны ему оторвало обе ноги, и он ездил на коляске. Продолжал работать и был женат. У него были дети. Моя мама ездила к ним, они жили в Нижнем Тагиле.

Итак, мой дед овдовел, у него было шесть детей. Ему было 60 лет. Он женился на 35-летней женщине, на Рохе-Фруме. Она была вдова, фамилия по мужу была Вайнштейн. Так как у деда не было места жительства, он подобрал её из местечка под Минском. У неё было трое детей — три дочери. Рива, Тамара и Эшке. Жилось им нелегко, гоняли их отовсюду, определённого места жительства не было. И вот народились у них ещё трое детей — Голда, Павел и Яков. И вот вся эта беднота ринулась в Челябинск, к богатым родственникам. По дороге они голодали. Из дочек Голда была самая маленькая, ей было семь лет.
Когда ехали на пароходе, Голда помнила, что ей дали большой огурец. По-русски ничего она не понимала, говорила только по-еврейски. Но запомнила, что ехала с ними труппа артистов, и всё время её к себе подзывали. Уж больно нравились её белокурые локоны, гладили её по головке. Так как всё же было им очень трудно с шестью детьми, по дороге они отдали трёх девочек в прислуги. А с Голдой, Павлом и Яковом приехали в Челябинск.
Мою маму Голду, или Олю, как они её там стали звать, забрал к себе сын дедушки Михаил. И она прижилась у них. Всё помогала по дому. Но жила в богатстве в ихнем. И когда стала подрастать, девочкой в 14 лет, научилась сама читать и считать. В школе её не учили. Особенно у неё отлично шёл счёт. Она поражала всех, что могла считать. Это было им на руку. Они посадили её в магазин меховых изделий, надевали на неё красивые меховые шубы на показ, и к тому же она превратилась в кассира, имела дела с деньгами, с выручкой. Каждый день она ездила через лес, бывало, что сильные морозы, промерзала и уписывалась. И заезжала иногда к Соне Вайсберг, та была добрая женщина. Кормила её фаршированной рыбой, которую мама раньше не любила.
Челябинск был ссыльный город и весь заросший лесом. Дремучие были леса. В доме были у неё две племянницы. Вера и Груня. Которые в Олечке души не чаяли, и Олечка их очень любила. Дедушка вскоре умер. А бабушка Роха-Фрума осталась с двумя детьми. С Песей (красавец был) и Янкелем.

Вскоре умерла от родов жена Михаила. Её звали Еня. Фамилия Зутт. И после этого умер Михаил. Что-то с ним было, он ездил даже в Москву на операцию. Но не вынес и скончался в Москве. Итак, моя мама осталась с двумя сиротками в богатстве. Тут ещё подключились на помощь со стороны матери Ени Зутт. Диктовали, что делать, как быть. Олечке было нелегко. Но девочки, опять же скажу, маму мою очень любили.
Тут ещё в 1905 году был еврейский погром. Казаки с шашками всё громили. И пушили все перины. Со слов мамы моей, где они тогда жили, их спас один хороший русский человек. Он спрятал их всех в подполье (Искосков Иван Данилович, учитель математики). И сказал, что это он здесь живёт.

Но время шло, девочки подрастали, и в возрасте 16-17 лет, когда началась революция, их сагитировали поехать на время в Харбин. Почти вся родня перебралась заграницу. И они решили поехать ненадолго, а вышло — навсегда. Верочка-красавица вышла замуж за Файнгерша, за богатого человека, и уехала с ним в Америку. А Грунечка вышла замуж за двоюродного брата, за Соломона Туника. Соломон был очень красивый видный мужчина. И было у них двое детей, мальчик Дэвик и девочка Женечка. А у Верочки был один сын — Миша. И звали его ласково "Мусик". Присылали фото, где было написано "От Мусика".

Итак, моя мама, Ольга Давидовна Туник, оказалась богатой невестой. Было много сундуков с добром. Часть добра отобрала родня по матери. Мама рассказывала, просто всё тащили нахально. У мамы моей был богатый жених Рубинчик. Но она не хотела его видеть и слышать. А понравился ей мой папа, Абрам Медник. Он стал за ней ухаживать. И вот так они поженились. Папа мой, Абрам Михайлович Медник, закончил реальное училище в Челябинске. И был служащим. Работал по найму. Он решил построить во дворе своего отца, Медника, дом. Как мама рассказывала, влез в долги. Но дом выстроили. И дом был очень красивый. Снаружи с большими итальянскими резными окнами. В доме было три комнаты. Столовая, спальная и ещё маленькая комната. Большая кухня, тёплая уборная, небольшой коридорчик, который вёл на парадное крыльцо со стороны улицы. Со стороны двора были сени со ступенечками, и чулан, и терраса застеклённая. В общем, дом был прекрасный. Но был один недостаток. Он был бревенчатый, и брёвна были наружу. Видно, не успели его доделать, так и жили. И потом он был холодный. Приходилось топить печи.
Не успели, потому что папу взяли на Германскую войну. Где он воевал и был там трубачом. Он прекрасно играл на трубе. И он ещё играл на гитаре. Была такая притча — у него до мамы была девушка, её звали Сара. Она подарила ему гитару. И на ней было выгравировано "Возьми гитару и вспомни Сару". И красная лента завязана.
Песя или Павел как его звали, тоже уехал в Харбин.

Туники